Скудоумие

“Life is a succession of lessons which must be lived to be understood.” Ralph Waldo Emerson 

Странно, но случается. Иногда — утром, а чаще ночью, во влажной тишине между двумя сновидениями — я ощущаю внезапное, почти физическое давление в груди, как если бы кто-то невидимый положил туда ладонь. 

Ночью с этим легче: «нечто» бесшумно прорастает в сновидение, где кто-то, действуют по законам иного пространства, иной гравитации. Я просыпаюсь и говорю себе: сон. Хотя — и это особенно любопытно — временами кажется, что тот сон был о будущем, или из него просачивалась какая-то правда.

Так бывало. 

Днём — сложнее. С утренними или дневными давлениями сложнее. Обычно давление начинается в момент уже не сна, но и не яви, или в состоянии медитации. Я вдруг понимаю, что получила новое знание или новый опыт. Получила просто так, не за что. Иногда ужасаюсь, иногда радуюсь. Скажем, я точно знаю: если сейчас взять карандаш или обмакнуть кисть в краску — выйдет нечто удивительное. Что-то, чего ещё не было до меня. 

Иногда я соединяюсь с чем-то (или с кем-то?), что ведёт мою руку, указывает душе, что ей чувствовать. Я ли это? Или — лишь придаток к великому механизму под черепом, к мозгу — этому хитроумному вруну и фокуснику? А может, это не мозг вовсе, а "оно", неведомое, что обзывают эгрегором, интуицией, Духом Святым, а кое-кто и Богом. Это "оно" просачивается в строки, в мысли, в музыку, в логику и в стихи, в удачное инженерное решение. Я могу днями мучатся над разрешением какой-то необычной инженерной задачи. Ведь вроде бы нет в мире ничего нового. Копаюсь в нете, ищу в полной уверенности, что эту задачку уже кто-то решил и нет смысла «изобретать велосипед». Иногда решение находится, а иногда …. Иногда снова давление в груди и вот в этот момент лишь бы карандаш и удобная поверхность для записи рядом. 

Говорят, мои стихи — как молитвы. Возможно. Я не знаю. Но все они — оттуда, из груди. Из той самой, где «оно» дышит, когда ему угодно. 

Особенно ярко видны запредельные сущности, когда кто-то настоящий, искренний, красивый приходит за помощью. Он где-то оступился, заболел, да так, что находится на грани жизни и смерти и вот тут, в этот момент нужно не ошибиться выбрать правильную силу способную помочь. 

А у вас бывает ощущение сопряжения с другой личностью? Настоящее? 

Вот, скажем, я порой с поразительной чёткостью чувствую, как жил и двигался монах — Симор или, быть может, Химор — где-то в лабиринтах раннехристианского Рима. Или Леонардо — ах, с ним мы вообще на короткой ноге. Мне кажется, я знаю, что он чувствовал, разыскивая своего Иуду, своего Христа, и каково было стоять перед тупо - консервативными академическими патронами — холодными, каменными, как саркофаги. 

То же — с Дюрером. 

В поэзии — Цветаева, местами Лермонтов, и, конечно, Тэффи — особенно в её смехе, которым всё и пронизано. 

Вот как-то так. Скудоумие — да, пожалуй. Но ведь и блаженство — тоже отсюда.