Летние Абсурдбизмы. 2017

September, 7

Человек, который однажды оступился, будет вести себя намного благоразумней and и принесет больше пользы, потому что испытал раскаянее.  Ямамото Цунэтомо, Хагакурэ, 1716 г. 

Одни живут, and другие выживают. 

О любви. Или о том, что под ней обычно понимают. 

Любовь — это не вспышка. Не кино. Не бабочки в животе и не танцы под дождём. Это не химия, а если и химия, то не школьная — а лабораторная, сложная, с риском взрыва. 

В нас с детства вколачивают сказки: найдёшь своего человека, он тебя полюбит, ты его — и всё сложится. Ничего не сложится. Сложить — это глагол действия, а не предсказание. 

Любви надо учиться. Точно так же, как учатся говорить, читать, работать, водить машину. Только сложнее. Потому что у руля — не ты один. 

Первое, чему учишься — компромисс. Ты хочешь — одно. Он — другое. Ты любишь тишину, он — чтоб музыка гремела. Ты хочешь поехать в лес, он — к его маме. И в этом месте рождается не битва, а компромисс. А если рождается битва — значит, любовь не дожила до первых трёх месяцев. 

Второе — умение говорить. Не словами из телешоу, не штампами, не упрёками. А так, чтобы слышать и быть услышанным. Чтобы не «я тебе говорил», а «давай попробуем понять». А это, скажу вам, тяжелее, чем выучить третий иностранный язык. Потому что приходится сначала научиться молчать, когда хочется кричать, и говорить, когда хочется хлопнуть дверью и уйти. Третье — терпение. Вот этот человек рядом — он не идеален. Но ты тоже не собран из золота. Он не спасёт тебя, не закроет от мира, не угадает все твои желания. Он будет раздражать, бесить, разочаровывать. И ты — тоже его. 

Настоящая любовь не в том, чтобы найти идеального, а в том, чтобы не убить друг друга в процессе совместного взросления. 

Все хотят большого чувства, но никто не хочет долгой работы. 

Все мечтают о семье, но только как о празднике, а не как о системе выживания двоих в суровых бытовых условиях. Где есть бессонные ночи, невымытая посуда, чужая усталость, кредиты, разное либидо и ещё более разный взгляд на укроп в супе. 

Мы выросли на мультиках, где «жили долго и счастливо», и никто не объяснил, что это не подарок, а контракт с множеством сносок и пунктов мелким шрифтом. 

Любовь — это не когда «вдохновляет», а когда держит, когда хочется не убежать, а остаться, даже когда плохо. 

Когда ты строишь, а не ломаешь. 

Когда ты в человеке веришь, даже если он сам в себя уже нет. 

И да — любовь может уйти. Не все доживают до «всегда». Иногда любовь заканчивается. Или перетекает во что-то другое — в уважение, в благодарность, в память, в тишину. А иногда — просто уходит, не оставляя даже этого. 

Но если ты нашёл кого-то, с кем хорошо не только в отпуске, но и в понедельник утром, если можете вместе молчать и не чувствовать пустоты, если не боитесь быть слабыми рядом друг с другом — значит, что-то получилось. И этого уже много. 

Не идеал. 

Не сказка. 

Жизнь. 

Настоящая. 

Живая.

Неидеальная, но своя.

Август, 8

Убеждения

Я получила такую записку — комментарий к рассказу о моём брате: «Твой брат стал примером, когда убеждения убивают.» 

Не знаю. По-моему, умер он совсем не из-за убеждений. 

Умер — потому что жизнь умеет бить без предупреждения. А может, потому что слишком долго смотрел в бездну и подумал, что она ему подмигнула. 

Но слово «убеждения» застряло. 

Как кость в горле. 

Слишком часто мы произносим его, не понимая, о чём говорим. 

Что лучше — иметь убеждения или плыть по течению, как дохлая рыба? 

Если не иметь — значит, ты часть толпы. 

Ты — белый шум. 

Тебя можно согнуть, повернуть, переломать — и ты даже не заметишь, что стал частью чьего-то чужого замысла. 

А если иметь убеждения — будь готов платить. Потому что система, любое общество, даже самое «свободное», не любит тех, кто не соглашается. Кто выбивается из строя. Кто «против». Кто не хлопает в нужный момент. 

Помните, в детстве была такая сказка: «А Баба Яга — против». Не потому, что злая. А потому, что видела больше, чем остальные. Потому что стояла в стороне от массового гипноза. Потому что у неё был свой лес, свой дом на курьих ножках и своя правда. 

Вот и у меня есть своя. Я её не выдумывала. Её собрала мне жизнь. Через потери, через ошибки, через страны, книги, разговоры в полголоса и ночи, когда засыпать страшно. И из всего этого остались несколько простых, почти грубых, но живых убеждений: 

 • Образование — это не диплом. Это пропуск за границы реальности. 

 • Думаю, значит существую. А не наоборот. 

 • Толерантность — это не мода. Это признание того, что мир не обязан быть похожим на тебя. 

 • Не делай другому того, что не вынесешь сам. Ни в быту, ни в словах, ни в любви. 

 • Никто никому ничего не должен. Даже если мама сказала обратное. 

 • Не спасай. Не лезь с советами. Когда тебя не просят — ты не герой, ты — агрессор в обёртке добродетели. 

 • В каждом из нас есть и рай, и ад. Не соседствуют — срослись. 

 • Fais ce que dois, advienne que pourra. Делай, что должен. Будь, что будет. 

 • И три слова, вырубленные в камне: Честь. Целостность. Достоинство. Без них — ты не человек. Ты персонаж. Статист. Кто-то чей-то. 

Я знаю: многое формирует семья. Среда. Культура. Уровень шума в квартире. То, как с тобой разговаривали в детстве. Куда ездили летом. Что читали, что ели, кого слушали. 

Интеллигент в первом поколении — это уже не Шариков. Он не рычит, не плюёт под стол. Но и не Преображенский. Ещё нет. У него нет тыла. 

А Преображенскому, если честно, легче умереть, чем отказаться от себя. Чем предать ту точку, в которой он — он. 

Honor. Integrity. Dignity. Громкие слова. Но иногда — единственное, что у тебя остаётся.

Стереотипы: Как скучно читать книги со стереотипами! Российские говоруны с удовольствием пишут о нашей американской тупости, о наших постоянно жующих жвачку ртах, искусственных улыбках, отвратительном кофе. У американцев стереотипы несколько скучнее: водка, русские доступные красавицы, русская мафия, коррупция, каменные лица. 

Жизненные планы - «Проект: человек» 

Некоторые любят рисовать себе будущее, как детскую раскраску — яркую, с чёткими контурами. Вот тут — семья, дети, кот с ленивыми глазами. Вот тут — дом, пальмы в отпуске, понедельники без стонов. А тут — счастье. Ровным таким блоком. От двадцати восьми до смерти. Они называют это «жизненными планами». 

Прямо как генеральный штаб перед наступлением: вот тут будет победа, тут — пара дней отдыха, тут — рост зарплаты, тут — заслуженный успех. А потом вдруг реальность, как снаряд, рвёт всю карту в клочья. И нет больше маршрута. Только воронка. 

Парадокс: даже если всё складывается не так уж плохо, даже если не пальмы, но яблоня под окном цветёт, не кот, а соседский пёс подлаивает в соседнем саду — всё равно плохо. Потому что не по плану. Потому что на картинке было иначе. Потому что в голове уже жили в той жизни — воображаемой, вымышленной. 

А настоящая — как подделка, как некачественный слепок. 

И человек теряется. Огорчается. Сходит с ума. Плачет. 

А Бог, если Он есть, просто смеётся. Не потому что злой. Просто знает — планы тут не работают. 

Мир слишком живой для чертежей. Он как заброшенная станция метро — каждый день новые трещины, то ли от времени, то ли от чего-то под землёй. Нельзя всё предсказать. И не надо. Планы хороши, когда ты — машина. А человек — он же из боли и памяти, из сомнений и случайных встреч. Он ломается. Меняется. Влюбляется в тех, кто не был в сценарии. Работает не там, где хотел. Умирает — не вовремя. И всё же — живёт. 

Настоящая жизнь случается не по расписанию. Она — как сбой в системе. Как поломка, из которой вдруг прорастает что-то живое. 

Так что не стоит бояться, если всё идёт не по плану. Бояться стоит, если всё слишком по плану. Потому что, возможно, ты просто ещё не понял — ты уже мёртв.